Пробежать под радугой - Страница 8

Затейник-англичанин встретил ее у двери, одетый в набедренную повязку из полотенца, и весь в мыльной пене. Франческа с немалым изумлением отметила, что сложения этот умирающий лебедь был весьма атлетического.

— Ну что на этот раз? Люстра стреляет в вас очередями и вы спасаетесь в коридоре? Я должна ее отвлечь?

— Видите ли… история совершенно из анекдота… Я умывался, потом вышел в коридор — а дверь захлопнулась.

— Вы эксгибиционист?

— Простите?

— Вы любите разгуливать по гостинице в голом виде и выскакивать из-за угла?

Можно сказать, что он покраснел. Во всяком случае, бледные скулы слегка порозовели.

— С чего вы взяли?

— А зачем выходить в коридор, если вы умываетесь?

— У меня убежало мыло.

— Слушайте, прекратите вы этот бред…

— ОСТОРОЖНО!!!

Предупреждение запоздало. Разгневанная Франческа шагнула вперед, наступила на что-то твердое и неудержимо поехала прямо на англичанина. Секундой позже они оба с грохотом врезались в дверь, которая открылась, пропуская их внутрь. Упав на пол в маленькой прихожей, они оказались в глубокой теплой луже — это вода, перелившаяся из раковины, весело превращала мансарду в домик на воде. Абсолютно мокрые Франческа и мсье Пейн ринулись в ванную. То, что они столкнулись в дверях, можно было бы даже не принимать в расчет, если бы именно в этот момент полотенце не упало бы с чресел мсье Пейна. Франческа зажмурилась и торопливо нащупала какой-то кран. Вода из крана течь перестала, зато с потолка обрушился упругий водопад душа. Франческа заорала от неожиданности, потому что первые струи оказались ледяными, и потребовала немедленно выключить воду. Еще через секунду до нее донесся робкий голос:

— Кажется, я сорвал кран.

На устранение последствий этой катастрофы ушло полтора часа. Когда утихли причитания мадам Трюдо, все вытерлись и переоделись, а на столе появился кофе, Франческа гневно уставила палец прямо в грудь умиротворенному мсье Пёйну.

— Вот в чем дело! Вовсе не во мне! Это вы!

— Я не очень понимаю…

— Это вы притягиваете неприятности. Вы — ходячая катастрофа. Я о таких читала. У вас отрицательное биополе, вот на вас все и валится.

— Да, и вы в том числе.

— Я серьезно. Смотрите сами. Чего бы рваться тому пакету? Но вы сидели неподалеку, за столиком в кафе, вот он и порвался. Потом кофе. Потом лампочка. Теперь этот кран.

Мсье Пейн покорно кивнул и протянул Франческе салфетку. Воодушевившись, она несколько резковато распорядилась своим кофе.

— Меня зовут Алан.

— Хорошо. Так вот… Что вы сказали?

— Я говорю, меня зовут Алан. Алан Пейн. Мы ведь до сих пор незнакомы, хотя вместе пережили уже столько катастроф.

— Э-э-э… Франческа.

— Вы итальянка?

— Франческа Мэллори. Я ирландка.

— Ого! В таком случае… Я — шотландец.

Не удержавшись, Франческа с размаху чокнулась с Аланом кофейной чашкой и рассмеялась.

— Только не подозревайте меня снова в алкоголизме. Просто мы смешно представились друг другу. “Ирландка! — Шотландец!”

Алан слушал ее звонкий, заразительный смех, разглядывал милое личико, длинные стрелы ресниц, золотые искорки в глазах — и испытывал странное чувство. Забытое чувство.

Покой. Умиротворенность. Словно ему двадцать лет, и он только что вернулся домой. И все еще живы…

Бледность залила худое скуластое лицо. Серые глаза стали огромными и прозрачными. Бледные тонкие пальцы посинели у ногтей — с такой силой он внезапно впился в подлокотники кресла.

Франческа осеклась и с тревогой привстала со своего стула.

— Что?! Вам плохо? Дать лекарство? Скажите, где оно, и я…

— Нет. Не надо ничего. Уйдите. Прошу вас. Я отдохну. Потом.

Безжизненный голос, принадлежащий совсем другому человеку. Словно камни падают в ущелье. Франческа нерешительно замерла на месте, но в этом безжизненном голосе вдруг зазвучало раздражение.

— Я прошу вас уйти, мисс Мэллори. Мне надо побыть одному.

— Вам нельзя одному…

— Уходите же!

Она вышла за дверь и тут же без зазрения совести припала ухом к замочной скважине. Года два назад они с подругой, Шарлин, подрабатывали сиделками у одной женщины. Она потеряла ребенка и хотела покончить с собой. Потом ее вроде бы вылечили, но сиделок пригласили родные. Так вот, та тетка все выпроваживала Шарлин из своей комнаты, да так разумно, так вежливо, мол, хочет отдохнуть, все в порядке.

Шарлин и ушла. А Франческу словно кто толкнул. Она тогда тихонько поднялась наверх и посмотрела в замочную скважину. В общем, еле успели сломать дверь и вытащить ту женщину из петли!

Шарлин больше в сиделки не нанималась, а Франческа отлично подрабатывала по ночам в госпитале, и на всю жизнь запомнила правило: с пациентом не спорь, но бдительности не теряй.

В комнате было тихо. Франческа осторожно заглянула в скважину. Алан Пейн сидел очень прямо. Глаза были широко открыты, губы шевелились в беззвучном разговоре. Лицо было бледным и каким-то безмятежным. А еще очень красивым. Такое лицо могло бы быть у ангела. Ангела смерти.

Франческа вздрогнула и торопливо разогнулась. Нагнал он на нее страху!

Внизу, в кухне, мадам Трюдо по обыкновению лечила нервы кофе с коньяком. Франческа только покачала головой в ответ на приглашение присоединиться и присела у стола в глубокой задумчивости.

— Мадам Трюдо, а он из дома-то выходит?

— А как же! На прошлой неделе даже отправился плавать на лодке. Только она прохудилась. Хорошо, хоть до берега было недалеко. Надо же такому случиться — ни у кого не прохудилась, только у него.