Пробежать под радугой - Страница 37

В посольстве немного напряглись, но, узнав, что мсье Пейн увез подданную британской же короны, успокоились, вошли в положение и довольно быстро разыскали мистера Пейна, благо человек он был известный. Таким образом, две недели спустя письмо из Жьена, изобилующее следами пролитых слез и восклицательными знаками, оказалось в Кинлох-Раннохе, Шотландия, Великобритания.

10

В тот вечер все собрались за ужином. Мак вернулся с дальних выгонов, Алан решил передохнуть от своей книги, дети нагулялись и очень хотели есть, Франческа их сопровождала, а Лорна подавала на стол.

Франческу распирала тайна. Она кипела у нее на кончике языка, просилась наружу, и девушка несколько раз еле удерживалась, чтобы не зажать рот руками.

Лорна была мрачнее тучи, скорее швыряла, нежели ставила тарелки на стол, сама же есть вообще отказалась. После ужина Мак забрал детей показать жеребеночка, только что родившегося у пегой кобылки Маб, так что Франческа и Алан смогли побыть вдвоем.

Они устроились в библиотеке у камина, обнялись и некоторое время целовались, счастливые до одури, разомлевшие и сонные. Потом Франческа устроилась на коленях у любимого, обвила руками его шею и сказала:

— У меня есть страшная тайна. Во-первых, тебе привет от мадам Трюдо.

— Спасибо, ей тоже. Пойдем ко мне?

— Нет, ты что!

— Тогда к тебе? Пока их за уши не оттащишь от жеребенка.

— Алан! А тайна?

— Франческа, я так соскучился…

Они почти бегом пробежали по коридору, ворвались в ее комнату и обнялись прямо на пороге. Судорожно срывали друг с друга одежду, целовались жадно, словно впопыхах.

Франческа упала навзничь поперек кровати и заурчала довольной кошкой, чувствуя губы Алана на своей обнаженной спине. Он торопливо путался в рубашке, норовя одновременно расстегнуть брюки.

Стук в дверь был громким и безаппелляционным. Так никогда не стучали дети, Мак вообще не поднимался наверх, значит, это Лорна.

— Спроси, чего ей надо, и скажи, что устала и отдыхаешь…

— Алан, выйди-ка ко мне!

— О Боже!

— Я совершенно забыл. Она же ведьма. Видит сквозь стены. Не смей одеваться, я сейчас.

Он поднялся, стройный, легкий, красивый, вовсе не похожий на того измученного тридцатилетнего старика, каким она его увидела впервые. Застегнул и кое-как заправил рубашку, улыбнулся Франческе и вышел, старательно прикрыв дверь.

Она блаженно раскинулась на кровати, потянулась и засмеялась. Все просто замечательно, все так здорово, что даже не верится. Следующим летом они поедут во Францию все вместе, с детьми. И в школу они смогут ходить в Лондоне или Эдинбурге, в нормальную школу, с настоящими учителями. Кэрри еще мала, так что пока останется в замке, и Франческа будет с ней заниматься.

А историку она сейчас преподнесет сюрприз. Он даже не представляет, какой это замечательный сюрприз.

— Лори, иногда ты перебарщиваешь. Что это за мелодрама? Почему такая срочность?

— Потому что ты, мальчик, растяпа. Я убиралась у тебя на столе и нашла этот конверт

— Потом, действительно… Ты же мне его приносила, точно. Прости, Лори, столько было дел, я совсем замотался.

— На сеновале?

— Лорна!

— Что Лорна? Скажи, кто она тебе?

— Прекрати, пожалуйста. Эти твои сословные различия …

— Ты считаешь меня старой дурой из деревни? Твои титулы здесь ни при чем! Кем в замке является Франческа Мэллори? Простой вопрос.

— Хорошо. Франческа Мэллори является воспитательницей моих детей. Учительницей. Гувернанткой. Довольна?

— Не совсем. А кто она для тебя?

— Послушай, Лорна, тебе можно все, но на этот раз ты пережимаешь. Извини, но это не твое…

— Отвечай мне, щенок!!!

Опешив, Алан смотрел на разъяренную экономку.

— Я люблю ее, Лорна.

— И она тебе дорога? И ты не хочешь сделать ее несчастной?

— Господи, да что за бред, конечно же нет.

— Хорошо. Я рада это слышать.

— Ну, знаешь ли! Это переходит все границы. С какого перепугу ты меня обзываешь, орешь на меня…

— С такого, что ты рассеянный, необязательный, безответственный большой ребенок с некрепким здоровьем и расшатанными нервами. А дело серьезное, оно касается всех нас, всех, понимаешь? В первую очередь, твоих детей. Потом тебя и того, что тебе дорого. А там уж и нас с Маком, но это дело десятое.

— Лорна, я ни слова не понимаю и хочу побыстрее разобраться с твоими дурацкими сентенциями. Что происходит?

Она молча прошла из угла в угол, потом остановилась перед его столом, сцепила пальцы под передником и заговорила ровным, монотонным голосом.

— Замок Кинлох-Раннох заложен и описан. Наши счета пусты. Мы задолжали огромную сумму Земельному банку. Пока было можно, я добивалась отсрочки, но теперь все сроки вышли. Дом в Лондоне продан давно. Жить нам негде. Банк согласен взять замок со всем имуществом за долги. Я не могла больше тянуть и подписала обязательство.

— Что?!

— Единственная отсрочка — благодаря детям, замок завещан им, они прямые наследники. Пока Мэри не исполнилось четырнадцать, нас не выкинут отсюда. Впрочем, жить нам все это время в замке будет непросто. Уголь, корма — все стоит денег. В любом случае ты не сможешь заплатить Франческе Мэллори за ее работу.

Алан молчал, потрясенный. Лорна продолжала:

— У меня есть немного наличных, у тебя тоже, за два месяца мы сможем ей заплатить, только пусть она уезжает. Ты ведь знаешь ее лучше меня, она захочет помочь, остаться, а это нехорошо, Алан.

— Но она меня любит…

— Алан, это нечестно. Ты цепляешься за нее, потому что она тебя спасла один и другой, и третий раз, тянула из твоего безумия, помогала твоим детям, потому что она тебе нравится и ты спишь с ней — но это все ТЫ. Твое самолюбие, твой эгоизм. Подумай о ней. Ей двадцать три года, она хорошенькая, умненькая девочка, она еще найдет свое счастье, а что ты ей можешь предложить?